Чет я как-то совсем забыла, что случается со мной постоянно.
Я же участие принимала в кинк-фест ориджинал) Таки да, таки Сэммик фигней пострадала. Правда *клянется* впредь буду более... нормальные вещи писать.
В общем тогда мне понравилось несколько заявок.

1.17 Выигравший получает все, проигравший отступает. На кону весьма высокая ставка (не деньги, но можно материальный предмет – машину, скажем). Юст, от гонки парни возбуждаются. Попытки не показать это, забыть чувство. В итоге – новая встреча, гонка один на один, жаркий секс в машине, адреналин в крови. Хочется скорости, напора, драйва.

1.72 Полицейский/преступник, две тонны кокаина и заложенная взрывчатка на той самой яхте, где главные герои оказались в ходе развития сюжета. «Последний» секс. И пусть тикает бомба или что-то подобное. ХЭ.

Признаться я не знаю, вторая мне нравится больше, но многие решили что там не ХЭ. Сцуко, там ХЭ!!!!
В общем говнянько и просто. Пусть в дневе будут. Потешат мое дряхлое самолюбие.
Тут вместились только "Гонщики". "Секунды до взрыва" буду в другом посте.

Название: Гонщики
Автор:  SammyDark
Беты:  Lynx_by

Пейринг: Макс\Томи
Рейтинг: R
Тип: слэш
Жанр: фигня какая-то
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: ол райтс резевд бай ми (с)
Саммари: фик по заяке, ничего не хочу выдумывать)

Гонщики

В нашем мире все решается самым простым методом: ты должен доказать свою правоту скоростью. Твоя машина и есть твоя правда. Не так важно, насколько ты прав: если ты выиграл гонку – противник может и не пытаться что-то доказывать. Обычно это начинается в тот момент, когда на кону твоя тачка, над которой ты проводил больше времени, чем над учебниками или в постели с девушкой, больше чем с родителями или друзьями. Машиной, в которой знаешь каждую деталь и только от одной протирки каждой из них ощущаешь непередаваемое чувство свободы и возбуждения.

И не дай бог, если на твое место, пропитанное твоим запахом, смешанным с кожаным салоном, так точно померенным под тебя, кто-то садится. Даже во сне ты крепко сжимаешь руль, а перед стартом целуешь не только металлические пластинки на цепочке на шее, но и проходишься по дурацким побрякушкам-оберегам подаренным матерью, отцом и кучей знакомых.

Машина становится твоим домой, и когда его забирают в ремонт или при выигрыше, ты словно улитка без раковины. Жалкий слизняк, у которого вместо четырех колес две ноги. И когда фары твой машины насмешливо подмигивают тебе взглядом, мол «не уберег, хозяин, да? Плохая у тебя правда», ты понимаешь, что твое одиночество – это мир без колес.

Спросите откуда такие мысли? Все очень просто. Сегодня я еду доказывать свою правду. Скорость на минималке. Я в городе, еще не вечер, а мне хочется сделать свой обычный заезд перед стартом. В груди что-то противно стучит. Становится на секунду страшно, но мысль «сегодня ты потеряешь свою детку» я даже не пытаюсь оформить, потому что мысль материальна.

Душно. Пальцы автоматически нажимают на кнопку, и стекло со знакомым звуком опускается вниз. Я знаю свою машину, как пять пальцев, и смогу определить, что в ней происходит, даже если ослепну. Прикрыв глаза, я ощущаю, как ветер треплет волосы, и вспоминаю лицо Томи. Как он скривился, разъяренный, с какой яростью посмотрел, стоило только задеть его чувства и огромное самомнение. Мерзкий урод. От злости сильней давлю на педаль газа и чувствую, как машина рычит, словно замерший перед прыжком зверь. «Тихо, детка, тихо, еще успеется», - мысленно шепчу я, поднимая на себя носок и приоткрывая глаза. Поглаживаю руль большим пальцем и никак не могу избавиться от всё тех же черт лица и скривившихся губ буквально выдавивших «мы решим все на финише, Фирс!»

Черт, контролируй я тогда себя, не стал бы делать самую рискованную ставку в своей жизни. Ладони крепко обхватывают руль, и из-за гоночных перчаток раздается скрип кожи о кожу. Но мне это нравится. Это успокаивает, но всего на секунду. Мгновение и я ладонями бью по рулю, издавая гневный крик на самого себя. Знаю, нельзя думать о поражении, но ничего не выходит. Все внутри пульсирует музыкой проигрыша и хочется сбежать, как последней крысе или избитой собаке, поджав под себя обрубленный хвост.

Мобильник на сидении рядом начинает вибрировать, и я смотрю на экран. Стэйси. Значит, гонка скоро должна будет начаться. Она всегда звонит, если мой соперник уже прибыл. Повернув на дорогу за город я проверил запасы бензина и N2O. Последняя пара километров прошла в проверке всех функций. Технологии развиваются быстро. Ты нажимаешь на одну кнопку на приборной панели, а компьютер высчитывает абсолютно все. Колеса сами подкачиваются, дорога просчитывается, но я все это ненавижу.

Почему? Потому что я люблю чувствовать дорогу, люблю полагаться на себя, а не на чертовы цифры, возникающие перед тобой. Это не компьютерная игра. Гонка – это реальность, жизнь в ее остром и опасном проявлении. Это и сблизило нас пару лет назад с Томи.
Мы никогда не соревновались друг с другом. Между нами были лишь шуточные заезды, где нет ставок, а есть только азарт и мастерство. Наверное, именно поэтому сейчас я чувствовал опасность, она быстрыми волнами щекочущего тока проносилась под кожей и оставляла после себя неприятное ощущение. Мы были равны. И меня это пугало. Я не могу высчитать вероятность своей победы или поражения.

Услышав вдали звуки кричащей музыки, которая, смешиваясь в своем разнообразии, становилась хаотичной, я закрыл окно. У меня не было магнитолы. Я не видел в ней смысла, я любил слушать другую музыку, от которой дрожишь от удовольствия. Если, конечно, научишься слушать.
Въехав на горку я, не останавливаясь, начал спускаться вниз к яркому пятну машин. Черт, будний день, а машин столько, словно сегодня не простой заезд на спор. Меня всегда удивляло, как работала эта оповестительная сеть. Качая головой, я сжал губы. Конечно, сегодня не обычный заезд. Два человека, которые никогда не боролись друг с другом. Друзья, пусть и сложилось так, что из разных группировок, но мы продержались очень долго, не смотря на отношения между нашими союзами. Люди, которые действительно знают, что такое жить скоростью и дорогой, вот кем мы являлись.

Сбросив скорость, чтобы не сбить никого в толпе этих длинноногих красавиц, подъезжая к старту и выходя из машины, я уже подыскивал слова, чтобы повернуть все вспять. Разрулить все любыми другими методами, но стоило мне только увидеть Томи, который делал вид, что и не замечает того, что я приехал, и я понял: не следует унижаться, он не отменит ставки, зная, как я отношусь к своей машине.

Меня хлопали по плечам, в приветствии, я слышал крики радости, но мне почему-то с каждой секундой становилось все хуже. Хотелось сесть обратно, залезть в свою скорлупу и не высовываться, ждать, пока Стейси поднимет руки вверх, а потом резко опустит вниз, словно срывая невидимые цепи с машин-гончих. Оставить позади всех этих людей, и остаться один на один со своим… кто же он мне теперь.

- Макс? Макс! Ну наконец-то, мы уже начали думать, что ты решил сбежать! – Стэйси. Она, быстрая, в яркой мини-юбке и топике, летит ко мне на своих шпильках, отмахиваясь от назойливых парней выкрикивающих ставки, - не ори мне на ухо, придурок! Макс! – обращаясь ко мне ее лицо моментально меняется, но через секунду она продолжает набирать на сотовом смску, затем пряча его в задний карман. Мысль «а там разве можно хоть что-то еще поместиться?», теряется, как только она начинает говорить через весь этот шум.

- Ну ты, конечно, молодец, чем ты думал? Ты в курсе, что у Томи папа не последний человек в городе, с твоим корытом, - она поднимает ладони на мой злой взгляд, - да, корытом, родной мой, пусть и последние два заезда ты выиграл, но я до сих пор предпочитаю думать, что это случайность. Томи сменил все запчасти, его дружки накачали машину так, что я даже рядом боюсь ходить. А ты? Я слышала и к Джеку даже не заехал.

- Не хотел, - буркнул я. Джек был одним из наших механиков. Но уже год как я справлялся со всем сам и только на обычную проверку ездил к нему, чтобы не возникало никаких заморочек уже именно в моей группировке.

- Не хотел он… Я поставила не на тебя.

Это мне не внушало ни капли оптимизма, и я только шумно выдохнул воздух через нос.

- Мне плевать, Стэйси. Я хочу побыстрее с этим со всем разобраться. Старт через пять минут.

Я развернулся, снова направляясь к своей малышке, грубо расталкивая попадавшихся мне людей плечами. Девушка что-то говорила мне вслед, но я уже мысленно захлопывал дверь.

- Надеюсь тебе не плевать на свою машину. – На плечо легла тяжелая ладонь, разворачивая меня, и я увидел нашего главного, тут же отводя взгляд, - ты там нужен. Нам нужна твоя тачка. Ты лучший, Макс, этого не отнимешь. – Темные, пронзительные глаза Джека смотрели тяжелым давящим взглядом. – Ты должен победить.

Я даже не думал, что он придет, и уж тем более заговорит со мной.

- Иди, - Джек похлопал меня на плечу и исчез в толпе. Легкий ступор улетучился и через пару мгновений я залез на сидение, включая зажигание и заставляя людей расходиться в стороны. Стэйси встала перед машиной, показывая, куда я должен был доехать и вовремя остановила меня. Поцеловав бляху на шее и проведя пальцами по раскачивающимся из стороны в сторону оберегам, я сжал руль. Через минуту слева от меня появилась вторая машина. Я вспомнил ее начинку… и, черт, если он поменял уже сейчас то, о чем мы говорили с месяц назад, мне точно придется нелегко. Зажимать его я не хотел. Мне нужно было выиграть у Томи честным способом. Приоткрыв губы, я выдохнул, поворачивая голову и встречаясь с твердым и изучающим взглядом темных глаз. Остальные машины начали разъезжаться, освобождая путь, и фары на секунду отразились в глазах Томи. Это словно установило между нами связь, а вспышка заставила меня нервно заерзать на месте и облизать губы.

Черт, да я же в своей стихии. Эта дорога была объезжена мною сотни, если не тысячу раз и я не проиграю. Мотор взревел и я, оскалившись, улыбнулся, не отрывая взгляда от Томи. Чувство, что я маленький жирный хомяк, бесконечно бегущий по кольцу, исчезло, а духота, словно воздух надо было отвоевывать и с трудом втягивать в легкие, испарилась. Я свободен. Азарт, и только азарт был между нами.

Я знаю, что из его выхлопной трубы, показушно вырывается зеленое пламя, распугивая и, в тоже время, привлекая людей… Мир вокруг начинает замирать. Всё движется в замедленной съемке. Все вокруг становятся просто разноцветной прыгающей массой. Стэйси, медленно, пошло покачивая бедрами, проходит мимо, проводя ладонями по крышам наших машин. Развернувшись, она поднимает руки, и я прикрываю глаза. Огромные прожекторы подсвечивают ее фигуру, и мы уже не видим дорогу. Она, освещенная лентой огней, показывает путь туда и обратно. Втянув воздух, я краем глаза слежу, как руки начинают опускаться, тут же сменяя передачу и нажимая на педаль газа.

Еще пара секунд медлительности, и словно проходишь через водопад времени, врываясь в ревущую и оглушающая реальность. Скорость чувствуется всем телом, страх сменяется наслаждением, моментом, игрой. Игрой между мной и Томи.

Повернув голову налево, я вижу его лицо, подсвечивающееся чуть зеленоватым от приборных дисплеев и белых скачущих цифр. Он резко поворачивает голову и смотрит на меня. Хочется, чтобы он тоже видел мое лицо, именно поэтому я включаю слабую подсветку и чуть насмешливо дергаю бровями. Сейчас мы едем с одной скоростью, лишь изредка, волнами, обгоняя друг друга едва ли на одну восьмую корпуса. Я знаю, что нам важен этот контакт, пробирающий не хуже скорости.

Машин вдоль дороги становится все меньше, до половины пути еще с минуту, и, наконец, я чувствую это… мы только вдвоем, я и он. Кожу сжимает и пощипывает, а губы пересыхают. Мы словно едем в одной машине, я пугаюсь от того, что мне кажется, что я слышу его дыхание, рядом с собой, мы дышим в унисон, вместе начиная увеличивать скорость, не смотря на поворот. Прервав зрительный контакт, я прислушиваюсь к машине, быстро просматриваю цифры и ощущаю легкое облегчение и в тоже время пытливый взгляд. Напряжение словно возрастает, и чуть сбавляя скорость, я вхожу в поворот. Мы входим. Идеально, симметрично и я вспоминаю, как мы тренировались этому, как мы давно не ездили вот так по горным магистралям, дразня федералов и уходя от преследования. Вот и сейчас все настолько привычно, что я, не удерживаясь, кидаю взгляд на Томи и уже не могу оторваться.

Он поворачивает руль, делает все автоматически, словно показывает мне и доказывает, что он ничего не забыл. Но если он, черт его возьми, хотел чтобы мы снова так прокатились, то нахрена было затевать весь этот концерт в баре. И снова эти доли секунды растягиваются.
Но все меняется, все не так как в прошлые разы. Томи дышит быстрее, я вижу как грудь под черной майкой вздымается чаще. Это едва заметно, но я начинаю дышать так же, а он быстро отводит взгляд, ускоряясь. Да что он себе позволяет?

Я нагоняю его, не переставая сжимать рычаг переключения скорости, и пытаюсь поймать взгляд. Это трудно: концентрироваться на всем и на чем-то отдельном одновременно. Но с приближением финиша приходится бросить идею снова увидеть его глаза. Что-то внутри скребет, словно диалог оборвался, и я быстро взлохмачиваю волосы, проводя от затылка ко лбу и… отдаюсь машине полностью, слушая ее и словно я на этой дороге один. Я словно выпускаю инстинкты. Образ Томи легкой дымкой отпечатывается вокруг и я перехожу на последнюю скорость, обхватывая другой рычаг с N2O, но использовать его будет нужно лишь в крайнем случае. Слева никакого движения. Мы как два хищника, ждем, когда первый дернется вперед, только не на встречу к друг другу, а за добычей – победному финишу.

Я готов, и мне больших трудов стоит не помотать головой, старясь избавиться навязчивых черт шеи, подбородка, профиля Томи. Стоит повернуть голову, и я могу увидеть их, но я лишь сжимаю левой рукой руль. Машина дрожит, словно самому металлу передаются мои чувства, опасения, возбуждение. Все это пьянит, а сам момент спора, гонки и приближающихся огней победы или поражения заставляет тяжелеть пах. Такое изредка случалось, но в этот раз вызывало удовлетворение только если я забывал, что возможно еду в своей тачке в последний раз. Я снова облизнул губы, срываясь вперед, и нажимая кнопку выброса N2О.

Все звуки отключились. Педаль газа вдавливается до предела, и я чувствую, как взмок за все это время, больше сделать ничего нельзя, и я поворачиваю голову, смотря на Томи. Мы идем снова одинаково, и он все же кидает на меня возбужденный взгляд. Внутри что-то шевелится. Я исследую, сканирую его руки, грудь и жаль, что не вижу ничего ниже. Мне хочется проверить, целую секунду я почти ревную, ведь мне хочется узнать, вытрясти из него: испытывает он это возбуждение из-за нашей гонки, или потому что ему там кто-то отсасывает?

О да, минет на скорости сравним с самой победой в гонке, но сейчас это было бы унизительно, если бы Томи выиграл у меня машину в таком свете: выходя и застегивая ширинку. Хотя это было в его стиле…

Звуки не появились и тогда, когда мы пересекли финишную прямую.

Я резко развернулся, останавливаясь. Из под колес брызнула земля, мелкие камни и пыль. Из-за всех этих мыслей о Томи, минетах и прочей ерунде, своем вставшем члене, я даже забыл про цель гонки и что было на кону. Я был зол сам на себя, взглядом шаря по салону, словно прощаясь с машиной. Я видел, как к нам бегут люди, как в радостных криках раскрываются их рты. Собрались… словно смотрели на собачьи бои… как грифы они слетались на остывшее поле битвы. Они не понимали, что зависит от исхода этого показного батла.

Мотор еще гудит, и я не выдерживаю. Выруливая снова на дорогу, объезжая толпу, я стремлюсь уехать куда подальше. Я потом все узнаю. Потом, но не сейчас. Я просто не готов услышать, что потерял свою детку, и ее ключи должны достаться этому придурку.

Я даже не сразу понимаю, что отчаянный рык раздается не из-под капота, а из моего горла, и я снова бью по рулю. Быстрее. Словно началась вторая гонка. Я открываю окна, чтобы ветер врывался в салон и еду по серпантину в гору. Там на обрыве дождусь рассвета, и, может, там мне станет легче…

Возбуждение испарилось, оставив только болезненно-ноющее ощущение в паху и, втягивая сквозь зубы воздух, я сжимаю яйца. Как же не вовремя. По глазам бьет свет. В зеркале я вижу чужие фары, на секунду ослепившие меня. Копы сюда бы не сунулись, думается мне, и через секунду, когда свет исчезает, я вижу лицо Томи. Поехал за своей наградой?

Зарычав, я увеличил скорость, и наплевать, что в конце этого заезда будет тупик.

Мобильник жужжит рядом. Стэйси. Но разговаривать с ней сейчас не время. Да и желания особого нет. Еще один круг. Слева пылает рекламными огнями город, над которым нависла серая, блеклая и никому не нужная луна. Сейчас, поднимаясь все выше, я вижу, как мы с ней на одной высоте.

Рев машины сзади подгоняет. Томи фарами сигналит, чтобы я остановился, но я лучше разобьюсь вместе с машиной, чем нажму на тормоз. Меня это только подначивает, и я не сразу понимаю, что выехал на прямую, к обрыву.

Одна из кнопок на панели загорается красным, показывая опасность впереди, и в голове раздается щелчок здравого смысла. Передача, сцепление, тормоз, разворот и я теперь правым боком развернут к пропасти.

Томи останавливается и выключает фары. Я – зажигание. Через секунду обе машины замолкают, и я закрываю глаза. Интересно, отсюда пешком я долго до города буду добираться? Дверь открылась, и Томи схватил меня за грудки, вытаскивая и отпихивая на дверцу.


***
Флэшбэк

- Ха, Маа-акс, - я знаю Томи, как свою собственную машину. Его интонации, смех, я просто привык к нему настолько, что кажется невозможным, если нас не видят вдвоем. Сколько лет мы знакомы? Я слежу, как он ставит стопку на барную стойку и ударяет пальцами по ней, показывая V. Года два наверное…

- Эй, тебе не много будет, ты же за рулем, - мне не надоедает каждый раз напоминать ему об этом.

- Ты меня подбросишь, забыл? В пьяном состояние телочки сами липнут ко мне, - он подается чуть вперед и улыбается, я же только качаю головой. Напивается он не часто, но именно мне придется выгораживать Томи перед его родителями. – Кстати, мне привезли новое оборудование, заценишь?

- Без проблем, - похлопав его по плечу, я прохожусь пальцами до шеи, сжимая ее и смеясь. Бармен ставит перед Томи две стопки, наполняя их до краев, а я исследую взглядом бар. Частенько тут собираются все группировки. Друзья, враги, не важно, этот бар поставил себя именно в таком свете. Эта территория не принадлежит никому и тут царит мир, где все равны. Здесь ты можешь чувствовать себя в безопасности. – Охренеть, - протягиваю я, когда вижу распахнувшую дверь брюнетку.

Она прошла к стойке, кидая сумку на сидение рядом и не обращая никакого внимания на мой взгляд. Я почувствовал, как шея Томи напряглась, и быстро убрал руку. Да эта девочка просто бомба.

- Простите, эй, бармен! Пиво… и… у вас тут есть какая-нибудь работенка? – у девушки приятный глубокий голос.

- Для тебя подыщем, - Бобби протирает стакан, окидывая взглядом все то, что не скрыто барной стойкой, и кивает сам себе, - имя?

- Джей.

- Добро пожаловать к нам в город, Джей, какое необычное имя для такой девушки, - вылетает у меня изо рта прежде, чем я вообще успеваю сообразить и, быстро отворачиваясь от Томи, я облокачиваюсь на столешницу изучая ее ноги, спину, профиль.

- Какой? – она прикусывает губу, черт, кажется, она заигрывает, - мне часто такое говорят, постарайся придумать интересный ответ.

Я смеюсь и чувствую толчок в спину.

- А он не умеет. Все, что у него выходит, так это собирать движки и неплохо ездить по улицам. – Томи как всегда самоуверен, но то, что он сейчас пытается перехватить инициативу, неимоверно злит. Я первый ее увидел! – Томи, - он протягивает ей руку и крепко сжимает протянутую ладонь, - я могу вам показать гораздо большее.

Из него словно выветрился весь алкоголь: нет растягивающихся звуков и пьяного взгляда. Как он это делает?

- Джей? – нас прерывает Бобби и кивает на подсобку, - хочешь устроиться работать – начинай прямо сейчас.

Лицо девушки озаряет улыбка и она, едва не опрокидывая сумкой стул, направляется в кабинет, кидая на прощание взгляд не мне… а Томи.

- Скоро буду.

- Ты даже не представляешь, как я этого жду, - он дергает бровями, опрокидывая в себя стопку и, счастливый, поворачивается ко мне, не понимая моего возмущения.

- Что это было, Томи? Я ее первый увидел, что ты себе позволяешь, - мышцы на его руках напрягаются.

- Лучше надо следить за своим добром.

- Ты всех людей считаешь вещами?

- Нет, - он запнулся, - не всех, - сжав зубы, он смотрит на меня бычьим взглядом. А я не знаю, почему он злится. – Ты видел ее?

- И?

- Ты думаешь, такой красотке понравится сидеть в твоей машине? Прости, друг, но такую попку надо усаживать в дорогие машины. Без обид.

Я резко вскипаю, сокращая между нами расстояние.

- А не ты ли восхищался моей тачкой не так давно?

- Ну, я, - Томи включил насмешливый тон, облизывая губы, а мне на секунду стало жарко. С ним я всегда думаю о гонках, дороге и о нем самом. Кажется, была бы возможность мне выйти из моей группировки, я бы перешел к нему, в элиту, чтобы уже не отходить ни на шаг. Для этого парня я стал почти преданным псом, другом, да кем угодно, выгораживая его перед всеми и даже самим собой. Но в этот раз все было не так.
Он унижал меня, с грязью смешивая мою машину. И это бесило так, что мне хотелось укусить его насмешливо искривленные губы до крови. Я перевел взгляд с них на глаза, и, кажется, он прочитал эти мысли. Неправильно. Это все было неправильно. Однако взгляд Томи загорелся, будто спорил со мной. И я нашел единственный выход. Резко ударив его в челюсть, я смотрел, как он поднимается с пола.

- Не смей так говорить, ты знаешь, что моя машина много лучше, чем твои напичканные и дорогие побрякушки!

- Ну так о чем мы сейчас уже спорим? Кто первый заметил Джен? Или чья тачка круче? Что же для тебя оказалось важнее? Куча старого металлолома?

Вокруг стали собираться парни, готовые схватить меня за руки.

- Эй, мое имя Джей, а не Джен! - девушка возмущенно посмотрела на Томи, поправляя передник, а он только отмахнулся.

- Металлолома? Ты ответишь за свои слова, чертов урод! – меня трясло, - ты не все можешь купить! Не будь у тебя денег ты только бы и ездил на второсортных фордах! Кто ты без своих денег?

Томи злился, да, я задел его за живое.

- Вот уж не думал, что тебя беспокоят мои деньги. Ну, давай, давай! Завтра ты докажешь мне, что твоя малышка круче моей… Только потянешь ли ты этот спор? Ведь на кон мы поставим именно их.

- Да! – ответ вырвался прежде, чем я мог захлопнуть рот. Но, кажется и Томи удивился тому, что я согласился.

- Да? Тогда мы решим все на финише, Фирс!

- Да… - слабо ответил я, вырываясь и проходя мимо задевая его плечом. Чертов вечер, чертов Томи, чертова Джей и чертов я… Мне крышка.

***


- Что, побрезговал забирать у меня тачку, Фирс?

- Что? – я не понимал, что он от меня хочет, тряся и сжимая футболку чуть крепче, - пусти!

- Почему ты уехал? Ты же выиграл! Что, решил проявить благородство, думаешь, что я не способен отдать тебе машину?

- Я победил? – это снова вогнало меня в ступор, а Томи удивился. Схватив его за кисти, я убрал его руки. – Не может быть.

- Конечно, не может! У меня заел рычаг, ты только из-за этого выиграл! – было в его взгляде и в нем самом что-то еще, что пока ускользало от меня, но его слова привели меня в чувство.

- О, то есть сейчас ты уже ищешь оправдание? – я рассмеялся, - я выиграл, Томи, смирись.

- Нет, Макс! Тебе просто повезло.

- И зачем же ты поехал за мной? Что доказать?

Он молча разевал рот.

- Ты просто боишься. Да, Макс, я знаю, что ты чертово сцыкло, что второй раз тебе будет просто не одолеть меня.

Его взгляд горел, даже в этой темноте я видел обветренные губы. Тут было холодно, а я только что заметил это… Томи стоял близко, и я видел как светлый волоски на руках приподнялись от холода. Хотелось снова сесть в машину, слова разогреться, снова почувствовать драйв и… то самое возбуждение. С этой мыслью пах снова оттянуло, но я заметил, что не у меня одного. Возможно, именно это было еще одной причиной, почему Томи был нервным. Потому что у него встал.

- Хорошо. Прямо сейчас. Один на один, только ты и я. – Не заморачиваясь по поводу того, что вижу в своих словах что-то пошлое, я отмахивался от этих мыслей, стараясь продолжить связно, - без фанатов, без всех этих гребаных людей… Мы спускаемся по серпантину вниз. Кто первый приехал, тот и выиграл. Больше никаких споров, мы просто ставим в этом точку.

Томи колебался, а я направился к машине. Плевать, я все равно собираюсь сейчас ехать домой, а рядом с ним я чувствовал совсем не то, что было раньше. Кажется, мне придется его избегать.

- Так, а что на кону?

- А разве это надо? Разве ты не хочешь просто выиграть у меня?- насмешливо выплюнув слова, я даже не повернулся, закрывая дверь и поворачивая ключ.

Сжав руль, я уставился в одну точку. Что же со мной происходит? Быть честным с собой трудно. Я, пересилив себя, кидаю взгляд на Томи. Он еще не садился, руками облокачиваясь на крышу машины. Я вижу его спину, ноги, и прекрасно осознаю, что мне это нравится. Вспоминая в эту же секунду его взгляд, частое дыхание, которое я словно слышу рядом, понимаю, что, черт меня возьми, я возбуждаюсь. Отворачиваясь, я впервые ненавижу тишину своего салона. Мне хочется чтобы что-то давило на перепонки, мешая мыслям. Мыслям, которые никогда не поселялись в моей голове. Я хочу Томи.

Резкий хлопок дверью. Значит он сел. Прерывный рев, и я выруливаю, чтобы мы были на одной линии.

Только сейчас замечаю, что дыхание сбилось.

- Готов? – кричит он, опуская свое стекло, а я только киваю, зная, что подсветка достаточно яркая.

И мы срываемся. Одновременно… Входя в затяжной поворот, длинный, как сам путь от начала и до конца горы. Медленно отсчитывая про себя круги, я стараюсь не думать о Томи, в темноте следить за дорогой сложнее, а тут, если сорвешься, то уже ничего и не вспомнишь… падать слишком высоко.

Но вот панические мысли притупляются новым адреналином. Синхронность снова заставляет меня расслабиться, машина вновь завоевывает мое тело и разум, а ей, моей малышке, нравится так ехать, ей нравится испытывать себя, она чувствует, что почти летит… и я улыбаюсь. Это придает смелости, я поворачиваю голову и смотрю на Него. Мне кажется, что я вижу не возбуждение, а затравленность, словно он сомневается в чем-то. Я, привыкший постоянно вытаскивать его из всего дерьма, не могу видеть его таким. Мне снова хочется видеть ту страсть на прямой…

То ли моя уверенность передалась ему, то ли я сказал ему своим видом даже больше, чем думал сам, но Томи меняется. Я снова вижу, как он начинает быстро дышать, и это убивает меня. Мне кажется, что расстояние между нами катастрофически огромно, а мне внезапно хочется оказаться рядом. Едва не врезаясь в его бок, я еле успеваю выровнять машину и войти в поворот, предпоследний. Остался самый широкий круг.

Одними губами шепчу «прости», но, кажется, Томи и не думал о том, что я специально пытался его задеть. В голове начинает гудеть, я слышу, как сердце отбивает тот же ритм, что и поршни внутри механизмов под капотом, быстрее и быстрее. Во рту пересыхает и хочется побыстрее завершить эту гонку, тут же дернуть в город и снять первую попавшуюся девчонку, потому что возбуждение начинает просто зашкаливать. Я смотрю на рот Томи, когда мы входим в последний вираж и вспоминаю, как вчера был к нему близок, и как мне сейчас хочется оказаться так же близко.

Но главное, то, что заставляет меня бить по тормозам еще до победного шлагбаума, поднятого вверх – я вижу отражение своих желаний на его лице. Томи вырывается вперед, но мне уже плевать, я проезжаю заграждение, направляясь к узкому выходу к шоссе, но проезд перекрыт машиной.

- Что, решил поддаться?

- Ты выиграл, разве ты не этого хотел, - отвечаю я, стараясь не поддаваться мелкой дрожи, когда вижу, как он проскальзывает по капоту машины в мою сторону и направляется тяжелым быстрым шагом к дверце. – Проваливай, Томи.

- Ты сам этого хочешь, да?

Он открывает дверь, снова вырывая меня из машины, и я хватаюсь за его руку. Не тут то было, злость словно придала ему сил, и я снова встречаюсь с боком машины. Щека дергается от боли, но я впиваюсь взглядом в его глаза. Томи меня изучает. Куда девалась его веселость два года бывшая спутником, тенью. Передо мной стоит другой человек, который пытается что-то отыскать на моем лице.

Мне требуется ничтожно малое количество времени, чтобы понять, что меня целуют, что меня давно не держат, и что я уже держу сам.
Мне хочется большего, словно я никак не могу распробовать то, что получил совсем внезапно. Стон Томи отрезвляет меня, но я закрываю глаза, быстро, с силой хватая его за волосы на затылке и врываясь языком в его рот. Как же хорошо.

Тут, внизу, словно мы упали с небес на землю, тепло. Ветра почти нет, и мы защищены со всех сторон. Сжимая майку на его спине, я уже оттягиваю ее. Плевать на все, что происходит. Потом я все разложу по полочкам, а сейчас анализировать просто бесполезно.

Теплые руки шарят по моему телу. В движениях со мной Томи всегда был сдержанным. Он не мог, как я, положить руку на плечо, взлохматить макушку, и теперь я догадываюсь почему. Сейчас он был жадным, это проявлялось и в ненасытном поцелуе, посасывая мой язык, он, не сдерживаясь, постанывал, и это сбивало меня с ног. Я хотел узнать его ближе, зайти дальше, открывая рот чуть шире и обводя его язык своим, приглашая внутрь. Он прижался ко мне ближе, и я едва не смутился от того, что он мог почувствовать мой член, и удивленно поднял брови, когда он прижался ко мне своим.

Томи целовался… идеально. Я почти начал сползать, когда он, отрезвляя меня и придерживая дверь, прикусил губу. Чуть зашипев, я бросил на него гневный взгляд.

- Ну, это же ты хотел сделать со мной вчера? – я набросился на его рот, чтобы заткнуть. Отодвинув меня от машины, улыбаясь моим же порывистым и яростным поцелуям, Томи открыл заднюю дверь, сажая меня на сидение и пихая в грудь, чтобы я откинулся назад. Я автоматически схватился за его майку, тяня на себя. От ощущения тяжести его тела возбуждение нахлынуло с новой силой.

Томи сгреб майку на спине, скидывая ее на пол. Черт, как хорошо, что он не задавал вопросов, да и вообще молчал, хорошо, что он действовал со своим напором: я питался им, даже не думая, что мне стоит остановиться. Нам стоит.

Я словно видел все по-новому. Словно заново изучал Томи, которого знал. И то, что я открывал для себя, мне нравилось. Скинув верхнюю одежду, в которой становилось душно, я втянул живот, как только почувствовал его кожу. Чтобы не нервничать, я снова, сам, потянулся к его губам, проходясь большим пальцем по немного колючему подбородку. Его язык ласкал мой, пока руки расстегивали пуговицы на джинсах и стягивали вместе с боксерами вниз. Теперь, вися только на правой ноге, они не мешали, позволяя Томи удобно устроиться у меня между ног. Не думать.

- Ма-акс, - тело сжимается от его шепота. Он никогда не шептал мое имя, и на это я выдыхаю что-то утвердительное. Томи знает мою машину, под ковриком заднего сидения всегда есть пачка презервативов. Удобно, и до бардачка тянуться не надо. Я слышу, но не задумываюсь, ведь пообещал сам себе. А через несколько мгновений начинаю задыхаться, закатывая глаза, когда Томи начинает мне мастурбировать. Только от этого живот начинает сжиматься, и я откидываю голову назад, чувствуя как пальцы на ногах поджимаются. Томи раскатывает презерватив и по своему члену, но я не могу за него взяться, одной рукой я с силой сжимаю ручку дверцы, а второй сидение, стараясь подаваться горячей руке.

- Не так сильно, - кольцо пальцев едва ослабевает и становится легче, приятнее и острее, он все чаще останавливается у головки, обводя ее, дразня меня и заставляя выгибаться и чувствовать себя девкой, словно я в его власти. Меня пробивает пот, Томи проходится по всему члену, продолжая дрочить. Он наклоняется, и я оттягиваю его нижнюю губу, сам постанываю и чувствую, как он засовывает в рот мне два пальца, кружа ими вокруг языка. Я начинаю сосать их, когда они внезапно исчезают, а вместо них появляется сладкий язык.

- Согни ноги, – я, не задумываясь, подчиняюсь, ощущая мокрые пальцы, поглаживающие и обводящие анус. Томи входит в меня, и я вовсю стараюсь отстраниться, целуя его быстрее, и снова возвращаюсь к реальности только когда позвоночник чуть скручивает от наслаждения. Я тут же открываю глаза, натыкаясь на его удовлетворенное лицо. Смотреть в его глаза трудно, все происходящее до сих пор смущает и не укладывается в голове, но я ничего не могу сделать. Мое тело против меня, а с каждой секундой я все больше не хочу отступать.

Я чувствую, как пальцы исчезают, но хочу, чтобы они вернулись на место, я снова хочу, чтобы меня прошило удовольствие и нетерпеливо облизываю губы, которые Томи тут же накрывает своими, шепча «потерпи». Зачем? Что терпеть?

Его член, горячий, он мне кажется слишком большим… Томи медленно, короткими, едва заметными толчками входит в меня, и я снова хочу забыться. Откидывая голову, я начинаю дышать, громко, рвано, но это помогает. Томи целует мою шею, я чувствую это, следя за его губами, он покусывает мой подбородок, проводит языком по кадыку, и медленно продолжает в меня входить. Я люблю быстрый секс, удивляюсь, как он может сдерживаться, и все же понимаю, этот точно выходит за рамки всех случаев.

Толчки становятся несдержанными, но мне плевать на тупую боль, пройдет, лучше питаться этим удовольствием, от которого все тело сводит. Я хватаю его за плечи, шею, пытаюсь расслабиться, но когда он уже более свободно начинает двигаться во мне, я стараюсь сжимать член Томи стенками ануса, чтобы сделаться еще уже, и прочувствовать всю его длину. Готов поклясться, что он, как и я замирает в этот момент.
Его вдохи и выдохи становятся такими же шумными, как и мои… Не смотря на открытую дверцу, нам становится жарко, и ладони уже легче скользят по спине Томи. Я с удовольствием мну его кожу, опуская руки до поясницы, привлекая его к себе с каждым толчком и не понимая, как он мог тянуть все два года. Хотя, откуда мне знать, когда все началось?

Я на заметил ни того, что его пальцы исчезли с моего члена, ни того, что уже кончил, ведь все было на грани и удовольствие брало ступень за ступенью. Живот продолжал чуть сжиматься, и я чувствовал, как его член сильнее пульсирует, прежде чем кончить. Такого я не чувствовал никогда. Никогда и ни с кем.

- Охренеть, - вылетело изо рта, и я не мог больше шевелиться. Томи потянулся к моим губам, и я прикрыл глаза, целуя его и упиваясь этим моментом.

***

- Ну что ты там, Макс?

Томи вылез из машины, непонимающе глядя на меня и сдавая назад. Моя детка подвела меня, заглохнув и не желая заводиться.

- Ты не поверишь, мне кажется, она ревнует! – он только рассмеялся.

- Давай, садись ко мне, завтра заберем.

Я вышел из машины, захлопнул дверь и, усмехнувшись, направился к Томи.