Заявка1.72 Полицейский/преступник, две тонны кокаина и заложенная взрывчатка на той самой яхте, где главные герои оказались в ходе развития сюжета. «Последний» секс. И пусть тикает бомба или что-то подобное. ХЭ.Название: Секунды до взрываАвтор: SammyDarkБеты: Синьки
Пейринг: Энди Хоффмер\Найджел Шелдон
Рейтинг: R\НЦ
Тип: слэш Жанр: фигня какая-то
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: ол райтс резевд бай ми (с)
Саммари: фик по заяке, ничего не хочу выдумывать)
Секунды до взрыва
Иногда времени много, ты просто не знаешь, куда от него деваться, растрачиваешь его, словно его запасы секунд будут бесконечными. Сейчас я смотрел на большой циферблат, отсчитывающий секунды с жестоким тиканьем, и понимал: в целом-то моя жизнь удалась.
***
То, что Энди Хоффмер оказался копом под прикрытием, меня удивило лишь на секунду… или две. Ну конечно, теперь-то я точно буду знать, что если ты примерный, исполнительный, неконфликтный и своевременный, то ты – гребаный федерал.
Хоффмер работал на меня уже больше года. Сейчас казалось даже странным, что он не сдал меня раньше, но оказывается, все было спланировано именно для этого дня. Он захотел поймать большую рыбу. Настолько большую, что у любого наркоши случился бы припадок. Ну, а кто из любителей закинуться не продаст свою жизнь, а заодно и жизни всех людей в своем округе, за яхту, на которой находится 2 тонны первоклассного кокаина? Да любой.
Хоффмер был лучшим из всех моих охранников. Да и продержался столько, что я считал его если не членом семьи, то человеком, которому я мог бы доверять. Он знал мой распорядок дня, какой чай я люблю, каких мужиков предпочитаю. Впрочем, это было еще одним пунктом, почему Энди работал на меня. За год он ни разу не изъявлял желания со мной потрахаться. Он был если не мебелью, то абсолютно нейтральным человеком. Тем, кто мне был нужен. И сейчас этот человек наставлял на меня пушку.
- Еще одно движение, Шелдон, и я прострелю тебе голову.
Шелдон – это я. Если быть точным, Найджел Шелдон. Не доверять словам Хоффмера не было нужды. Рядом в рубке валялся мой второй охранник с простреленной шеей, а я чувствовал, как по моим пальцам на ладони стекает кровь. Кто ж знал, что, сколько ни сжимай шею, все равно никого не спасешь?
- Можно я хоть руки вытру?
- Нет.
Нас немного качало из стороны в сторону, и, признаться, я боялся, что, если случайно дернусь, чтобы поймать равновесие, он изрешетит меня.
- Что тебе надо, Хоффмер?
- Сейчас ты повернешь в сторону берега, и я, наконец, сдам тебя с потрохами, что мечтаю сделать уже давно.
- Мечтаешь?.. - быстро и пошловато сказал я, чуть вздернув брови.
- Даже не начинай, Шелдон, на меня это не действует.
Да, тут играть с огнем было бесполезно, все же я помнил, с каким легким пренебрежением и отвращением Энди сажал моих парней в машину и увозил, куда они говорили. Тут не на что было надеяться.
- Может, ты все же уберешь пушку? Ты уже пристрелил двоих, включая того, кто умеет управлять яхтой, – в конце я почти кричал, понимая, что ситуация начинает выводить меня из себя.
Ситуацию ухудшало и то, что мы неслись непонятно куда с огромной скоростью.
- Разворачивайся.
- Не буду.
Я безразлично пожал плечами.
- Что меня там ждет, Хоффмер? Следствие? Суд? Тюрьма? Срал я на них, лучше я сдохну где-нибудь посередине океана.
Руки уже немного устали, солнце припекало через открытый люк макушку, и я сдул пряди с потного лба. Ничего себе неделька началась. Я просто так и знал, что моя сделка обломится, только даже не думал, что все начнется намного раньше.
- Почему же ты не накрыл нас, когда мы передавали наркотики?
- Потому что в том порту изменили расписание и туда придет пассажирское судно, а с твоей напичканной тротилом яхтой мы не можем рисковать. Ничего, здесь хватит на твое пожизненное плюс скопленные на тебя за год дела… Ты сядешь, только пока не известно, в тюрьму или на электрический стул.
Мне показалось, или я слышал в его голосе цинизм и насмешку?
- Да пошел ты. У меня есть адвокаты, и, поверь мне, у меня уже есть алиби.
- Поверь мне, мои слова против любого…
- И что? – я перебил его. - Да и не факт, что ты останешься в живых… а яхту можно и взорвать - как я и говорил, мне не жалко. Это вполне стоит моей спасенной шкуры.
Он дернул головой.
- Вперед. Давай, пошевеливайся, - он подошел ко мне и, развернув, приставил дуло между лопаток.
- Ну и куда мы идем? Хочешь полюбоваться на наркоту? Или, может, попробовать? – пригнувшись, я вышел из рубки. - А кто же станет за штурвал?
- Нас все равно найдут, Шелдон, - он снова пихнул меня. На что я зло повел плечами и кинул гневный взгляд. Больше никто у меня не будет задерживаться на работе больше месяца. То, что все было обманом, подстроено, больно било по самомнению. А ведь он мне даже нравился!
Взглянув краем глаза на часы, я с неудовольствием отметил, что через сорок минут моя встреча на пирсе так и не состоится. Столько денег на ветер!
- Скоро мне начнут названивать - и ты меня знаешь, мои враги долго не живут, Хоффмер, а ты просто рвешься на первое место. Как думаешь, сколько у меня займет времени, чтобы отомстить тебе? Друзьям, семье? Ты о них не задумывался, когда шел на задание?
- У меня никого нет, - его голос был безразличным, а значит, либо его слишком хорошо научили врать, либо это все было правдой. Хотя кого еще могли послать ко мне? Только человека без личной жизни.
Мы шли вниз, спускаясь по узким лесенкам, но я не мог уйти в сторону или попытаться сбежать. Куда?! Тут же как на подводной лодке – никуда не денешь, а было бы у меня хоть какое-нибудь оружие…
Я только печально вздохнул, пытаясь обмозговать хоть какой-то план.
В тюрьму я не хотел, взорваться тоже не было особого желания, а значит, мне надо попросту запереть его в комнате с коксом и самодельной бомбе. Как только мы туда войдем без пароля, дверь захлопнется и автоматически заблокируется. Хотя что-то мне подсказывало, что плохой день не закончился.
- Вводи пароль, - да, моя правая рука, человек, который читает меня как раскрытую книгу, не может не просчитывать мои ходы. Гребаный коп, как же я ненавижу их всех.
- Неужели тебе так не нравилось на меня работать? – я вытер руки о белую рубашку и джинсы, облокачиваясь ладонью о стену и вспоминая пароль.
Он приставил пушку к моей голове, наверное, считая мою медлительность напускной.
- Вводи пароль, - сказал он с нажимом.
- Знаешь что? Пошел ты нахрен, Энди, тут еще и отпечаток пальца нужен, а по твоей милости у меня все руки в крови, - он возвел глаза к небу и кивнул на туалет рядом.
Я оттолкнулся от стены и из-за качки схватился за перила лестницы. – Черт тебя дери.
Кажется, руль просто крутился из стороны в сторону, но через несколько мгновений я мог стоять прямо, открывая железную дверь в туалет.
- Оставь открытой, - он навел на меня пистолет и продолжал следить.
Я кое-как вымыл руки и поднял крышку унитаза.
- Ты скоро?
- На моих глазах ты замочил моих людей, а теперь я под прицелом, и знаешь, это не прибавляет мне смелости, - я с облегчением откинул голову назад и удовлетворенно простонал.
Спустив воду, я снова двинулся к умывальнику, размышляя, как бы вывести Энди из себя. Я раздражал его больше всего на этой планете. Не знаю почему, и это было даже обидно. Я нравился почти всем, а те, кому не приглянулся, не так уж долго жили. Между прочим, именно Хоффмен занимался такой чисткой. Хотя…
- Подожди-ка… все те люди, которых я просил тебя убить… Ты их убивал? Тебе прописали лицензию на это дело? – я повернулся к нему, вытирая руки полотенцем и кидая его на пол, но вдруг меня осенила догадка, которую, впрочем, озвучил сам коп.
- Программа защита свидетелей. Для каждого, если они хоть чем-то помогали следствию.
- Каждое имя у меня в голове, - я посмотрел на него исподлобья и постучал себя пальцем по виску, - я найду и заставлю их проклинать тебя, Хоффмен.
По его лицу пробежала тень гнева.
- Сначала тебе придется вылезти из этой задницы, Найджел, а я сделаю все, чтобы ты гнил в тюрьме… и даже обещаю навещать.
Под прицелом я прошел обратно к щитку, чувствуя его нервную дрожь и волнение.
- Что, боишься, что я открою дверь, а там ничего не будет? Ты же сам следил за погрузкой, – я с противным писком набрал кнопки кода, и дверь с характерными звуками начала разблокировываться. Приложив большой палец к сенсорному экрану, я выждал пару секунд. «Отлично, теперь дверь автоматически не закроется» - промелькнула злая мысль.
Я сжал зубы, поворачивая вентиль на ней, и потянул на себя. Тяжелая, сволочь. Если бы кто знал, как я горжусь своей модернизированной Altena Trawler 61. Чтобы «испортить» ее, на такую вот комнату ушло немало средств… непробиваемые окна, автоматическая дверь, которой обзавидовался бы любой банк в Швейцарии, непробиваемые стены и толстый пол, на котором сейчас лежало 2000 кг кокса… под которым был люк на свободу. Это был бы хороший план «Б». Да только мне не хотелось быть золотой рыбкой для федералов. Черт, мне двадцать семь лет, какая тюрьма? Лучше феерично разлететься на кусочки и унести с собой предателя в могилу. Хотя и это в мои планы не входило.
Я захлопну за ним дверь, и детонатор включится.
- Давай, хочешь пощупать? Вперед, - сказал я дерзко, кивая на комнату и сверля его взглядом. Нас опять начало шатать, и я крепче вцепился в вентиль, не позволяя двери закрыться.
***
Четыреста девять. Именно столько дней я работаю на Найджела Шелдона. И могу сказать, что проклинаю тот момент, когда я получил вместе с повышением это дело. За первые два месяца я лишился невесты, не понимающей, что «работа под прикрытием» требовала всего меня, а не части. Еще через полгода я не смог отправиться на похороны своего отца, потому что тогда операция была в самом разгаре и, возможно, завершилась бы… В итоге все связи были потеряны. У меня появлялся новый круг общения, которого я не хотел, и то, что я все еще коп, доказывали значок, служебный пистолет, валяющиеся в сейфе, и мои отчеты, которые я писал по субботним вечерам и отправлял с разносчиком пиццы в воскресение. Еще один сотрудник под прикрытием. Что за жизнь!
Нервы шалили все больше через год моей работы на Шелдона. Все слишком затягивалось и казалось бесконечным. Чтобы накрыть такие сети распространения наркотиков, у многих уходили годы, но я никогда не думал, что такое коснется и меня.
С первого взгляда по Найджелу сразу можно было сказать, что он имеют свою долю в теневом бизнесе. Мне пришлось меняться, ломаться под него, чтобы он мог мне доверять, считать другом, именно поэтому я больше двух месяцев просто служил ему, охраняя и выполняя различные поручения.
Признаться, и это было огромным минусом: моя «цель» иногда мне нравилась. Иногда из бремени парень становился плюсом, умевшим развлекаться, принимать внезапные решения и просто наслаждаться жизнью.
Он умел все: планировать, распределять, общаться, заводить друзей, врагов, насмехаться и смешить. С ним никогда не было скучно, и как же многого мне стоило, наконец, завоевать его доверие и подходить по всем критериям его высоких запросов.
Он был внимателен к своим людям, хоть и не прощал ошибок. Пусть он никого и не убивал, и, формально, его руки были чисты, но сам он становился причиной многих смертей.
Я видел его любым. Пьяным вусмерть, злым, печальным, заносчивым, яростным, безразличным, голым… Любым… кроме как накаченным наркотой или обкуренным. Это было его отличительной чертой, хотя и присущей всем тем, кто торговал белой смертью.
«Я никогда не позволю фену*, любому вообще порошку или травке властвовать надо мной, Энди. Я сам хозяин своей жизни, а вот управлять другими мне никто не мешает, если у них нет головы на плечах», - так он говорил мне постоянно. Правда, это не мешало ему постоянно есть сыр или фисташки; от моих насмешек по этому поводу он постоянно отмахивался и смеялся, говоря, что такая зависимость точно не одно и тоже.
Вскоре меня начали посвящать в другие дела. Мне многого стоило даже просто сдерживаться, ведь на моих глазах он проводил операции, которые я мог предотвратить, но мне запрещали это делать сверху. «Не тот размах», - как мне постоянно писали в отчетах. Нужно было что-то серьезное, да и, возможно, Шелдон просто проверял меня. Отстраниться было трудно, но как говорят: если не можешь изменить ситуацию — измени свое отношение к ней.
И я втянулся. Лишиться эмоций правильного полицейского, действовать в интересах преступника, а потом излагать это на бумаге было трудно, но фактически я не подводил ни одну сторону. Фактически.
Однако самым трудным стало совершено другое. Личная жизнь Шелдона. Первым открытием стало то, что он гей, даже не бисексуал, что оправдало бы его в моих глазах хотя бы на чуть-чуть, но нет: слов «найди мне девочку» я не слышал никогда. А мысль, что он может кому-то отсасывать, ложиться под кого-то, меня бесила. Найджел не ассоциировался с человеком, который вообще может что-то кому-то дать или разрешить кому-нибудь сделать с собой что угодно. Это просто не укладывалось у меня в голове.
Единственное, за что я был ему действительно благодарен, так это за то, что за все время нашей работы он ни разу не заговаривал со мной о своих похождениях. Все, что было в его спальне, так там и оставалось, даже пребывания в клубах не затягивались из-за кого-то. На людях Шелдон был образцом работоспособности и безэмоциональной сволочью в этом плане. Еще я точно знал, что никто из его подчиненных с ним не спал.
Только однажды, в пьяном бреду, лежа на мне на заднем сидении машине он вещал о своих «правилах»: «Эндрю, никогда не спи с теми, с кем работаешь: чувства, ревность - все это потом скажется на твоих делах. Это… ик… плохо. Вот ты. Я бы переспал с тобой, но ты мне нужен, да и я знаю, что ты чертов гетеро».
В тот раз я только посмеялся, больше же такого не повторялось, хотя мне не становилось спокойнее. Его слова засели куда-то в подсознание, и каждый новый его парень, которого я отвозил в город, вызывал во мне если не омерзение, то зависть. Мне хотелось их убить к чертовой матери, потому что они видели, знали и чувствовали то, до чего не мог добраться я, будучи под прикрытием.
По правде, я даже не понял, когда стал испытывать к этому преступнику влечение, желание когда-нибудь просто пойти за ним в комнату и сделать все то, что хотел. Это меня волновало, и только желание до конца доделать это задание, поставить в нем точку и заслужить уважение сослуживцев не дало мне сделать опрометчивый шаг – отправиться к шефу и попросить вернуть мне мою жизнь. Жизнь, в которой я был Крисом Уилбери.
Да и холодное отношение самого Найджела отрезвляло. Мы стали с ним друзьями на расстоянии, чуть ближе, чем подчиненный и рабочий, я просто был его тенью.
В мои выходные он мог спокойно припереться смотреть футбол, забавно возникая, если видел недовольство на моем лице. Этого было достаточно, чтобы моя злость трещала по швам, исчезая, и я пропускал его в квартиру, доставая из холодильника пиво.
Шелдон был недоволен тем, что я жил не в пристройке его особняка. Это была наша междоусобная война. Я хотел своего пространства - он не понимал почему.
- Ты можешь мне понадобиться в любую минуту, - жуя фисташки и облизывая губы, он приводил те же аргументы.
- Я не собираюсь приносить в свои выходные тебе туалетную бумагу или нужные часы.
- А если меня убьют?
- Я сам ставил охранную систему, да и у тебя есть люди, которые, поверь мне, не слабаки.
- Но мне нужен ты! Я тебе за это плачу, - он отрывался от экрана, запивая пивом солоноватый вкус орешков, и укоризненно смотрел на меня.
- Возможно, ты не поверишь, но я иногда хочу от тебя отдохнуть, всего полтора дня, каждую неделю, - и это при том, что я не просил у тебя отпуска почти год!
- Только попробуй! – на этом разговор с требованием переехать хотя бы даже поближе прекращался, и я плюхался на диван рядом.
Странно, но со мной Найджел был отходчив. Мы никогда не ругались, по крайней мере, я с ним. Он выслушивал мои предложения, иногда ждал моих советов, это было даже некой властью над этим человеком. Но полностью насладиться ею было нельзя.
Страха, что меня рассекретят, не было уже на третьем месяце работы. Я знал, что вне подозрений, и это было самым главным. Проколов не возникало, подозрения не падали, а так долго держать предателя рядом Шелдон не стал бы. Я знал, что прошлый сотрудник, работавший под прикрытием, девушка, которая просто убирала дом, была найдена мертвой уже на следующий день в какой-то из подворотен города. Нити следствия, естественно, не вели к Найджелу, но все в участке были уверены, то это было его рук дело.
Везение или нет, но я был жив.
Время шло, и иногда моя раздражительность на Найджела росла. А в последний месяц я стал его просто ненавидеть. Вся эта невозможность решить что-то для себя выматывала, поэтому концу операции я обрадовался. И воодушевился. Внутри было только мстительное удовлетворение.
Даже то, что я его больше никогда не увижу, что моя жизнь вернется в уже непривычное, но обычное русло, радовало. Мне даже показаний можно будет не давать. Мои отчеты станут уликами.
Мне было плевать, что подумает Шелдон, плевать на его реакцию, мне хотелось от него избавиться, чтобы больше не принадлежать ему. Разорвать все связи, перевестись в другое отделение, может, в Майами, или вообще взять другое направление в службе. Просто забыть.
Задание, на котором мы собирались накрыть его, было чрезвычайно опасным. Найджел решил сменить направление в бизнесе, ему захотелось более-менее легально заниматься оружием, и если бы мы профукали последний момент передачи наркотиков, он бы просто ушел со всех радаров полиции. Допустить провал операции, когда прошло столько времени, было невозможно.
Работа кипела. На том берегу опергруппа разрабатывала план захвата. Решено было захватить всех при погрузке 600 кг кокаина в фургоны. Я же должен был вовремя подать сигнал.
Шелдон днями заморачивался со специальной комнатой на яхте, доверив мне подготовку погрузки наркотиков. Я смотрел на все эти упакованные белые пакетики в прозрачном полиэтилене и думал, что ни за что не допущу, чтобы хотя бы один попал на улицы города. Лучше взорвусь вместе с ними.
Взрыв был отдельным желанием Найджела.
Он не доверял второй стороне, решив даже под подшивку и по всему периметру яхты заложить связанные друг с другом детонаторы. Все это вело к одной главной бомбе в ту самую комнату. Всего точно я не знал. Понимал только одно: дезактивировать ее было невозможно, или для этого надо было специальное оборудование.
Ходить мимо этой живой бомбы было опасно, но Найджел радовался как ребенок, едва не фотографируясь с ней. На счет подробностей он не распространялся, вскользь бросая, что главное для него – получить деньги. А с такой игрушкой он будет в этом уверен.
Нам оставалось двигаться полчаса, когда мне пришла кодовая смс через спутниковый телефон.
- Мы сходим на берег, я показываю им товар, ты, Оливер, следишь за всем, Энди занимается переводом денег на наш счет. Счета, - Шелдон нервно смотрел на горизонт. Данный план он повторял нам уже с сотню раз, это его, должно было, успокаивать, поэтому прерывать или переспрашивать его никто не решался. Я уже видел его в гневе. – Потом я открываю дверь и выхожу, после мы уезжаем на машине. Яхту оставим тут. Жаль, но риск оправдан.
Я только поднял брови. Эта яхта стоила чуть меньше двух миллионов евро.
- Ну ла-адно, я вернусь за ней, ты же знаешь, Энди, - он повернулся, замечая мое выражение лица, но улыбка тут же сползла с моего лица. На пирс прибывал пассажирский корабль, а лишние жертвы были не нужны.
Действовать надо было сейчас.
- Не вернешься, - я покачал головой, доставая пистолет и снимая его с предохранителя, - мы поворачиваем, никакой сделки не будет.
- Ты что творишь? – удивление на его лице было искренним. Я бы даже сказал - шок. Оливер дернулся - ситуация позволяла мне взять на себя ответственность за последующие действия. В проеме двери мелькнул капитан, и я выстрелил; Оливер почти достал пистолет из кобуры, но я оказался быстрее.
Из-за качки пуля попала ему в шею, и Шелдон кинулся к парню, зажимая горло.
- Полиция Бостона, Найджел Шелдон, вы арестованы за хранение и распространение наркотиков… - я продолжал говорить заученный текст, как во сне, мне за этот год столько раз казалось, что этот момент наступит совсем скоро, что я даже не мог поверить, что сейчас слова наконец-то вырываются на свободу. Сказав про молчание и адвоката, я смотрел, как он встает напротив меня с руками, измазанными в крови, и вскинул пистолет выше, направляя ему в лоб, - еще одно движение, Шелдон, и я прострелю тебе голову.
Странно, но ситуация, казалось, не поддавалась контролю. Моему внутреннему. Я чувствовал себя предателем.
Когда он спросил: «Неужели тебе так не нравилось на меня работать?» - я сжал губы. Я ненавидел себя за то, что работа в полиции начала казаться бременем, словно иногда мешала мне жить новой жизнью. Мне нравилось работать на Шелдона, только вот его мир был для меня чужим.
- Давай, хочешь пощупать? Вперед.
Я хмыкнул, кивая на дверь.
- Только после тебя.
Найджел скривился, держась за стены и заходя в каюту.
- Ты не представляешь, насколько я тебя сейчас презираю, Хоффмер.
- Мне от этого ни холодно, ни жарко. Пошевеливайся, тебе надо ввести на бомбе код, чтобы полностью ее дезактивировать.
- Что толку? – он опирался на кейсы, в которых лежали пакеты - верхние были открыты, чтобы товар сразу бросался в глаза, остальные просто не заперты, – не подорвемся.
Парочка из них слетела из-за качки и упала, пакеты гулко высыпались, но не порвались. Об этом вообще нельзя было и думать: Шелдон приказал каждый упаковать так, чтобы не случилось эксцессов, ведь токсическая доза для человека, не употреблявшего регулярно кокаин, составляет 500 мг чистого вещества. Летальная доза — 1,2 грамма. Тут надо было вести себя аккуратно.
Я следил за Найджелом; он подошел к столу, привинченному к полу, и открыл крышку, начиная вводить цифры.
- Только не шути, Шелдон, – я убрал пистолет в кобуру. Качка стала слишком сильной, все начало ходить ходуном, и я услышал его крик.
- Держи дверь! – нас наклонило вправо, и я еле успел добраться до нее, но вес стальной конструкции при таком состоянии не играл мне на руку. Захлопнувшись, она издала звуки блокировки, и я услышал, как закрываются стальные замки. Мы влипли.
Сзади меня послышался мат, мы снова встали ровно. Кажется, руль перестал вертеться, Шелдон посмотрел на часы.
- Замечательно. Топливо кончилось…
- Что? Почему?
- А ты хотел бы заплыть еще дальше? Я рассчитал все до порта, чтобы потом кинуть там яхту и уехать, – он сцепил руки замком на шее, - а теперь мы находимся в герметичной комнате, полной наркотиков, и только я могу открыть эту дверь, но загвоздка в том, что я с этой стороны!
Он злился, а это мне не нравилось.
- Ты знаешь, сколько уйдет времени, прежде чем нас найдут? Ты в курсе, что здесь толщина стен такая, что не ловит ни одно средство связи? - пока он говорил, что кучу времени уйдет и на то, чтобы пробиться к нам со стороны борта, я залез в карман. Сети не было. Но мы и не двигались в море - последний мой сигнал они приняли минуты три назад, а значит, просто расширят зону поиска. Я на это надеялся.
- Что ты молчишь? Это все из-за тебя, - я повернулся к нему, а он с размаху ударил меня в нос. – Лучше бы я тебя уволил в первый же день, но нет, ты же был образцом для подражания!
Я часто заморгал глазами, оскалившись и с удовольствием ударяя его в живот, а потом коленом по лицу, хватая за шкирку. Боги, как я мечтал это сделать в те минуты, когда он меня раздражал, привлекал или попросту не замечал. Отпихнув Найджела, я быстро провел пальцами по носу, вправляя его, пока не прошел этот импульс адреналина.
Шелдон только пуще разозлился, набегая на меня и пихая на кейсы. При этом он умудрился ударить меня головой в грудь. Она тут же начала пульсировать, спина заныла от кейсов, с которых я скатился. Пришлось закрыться руками, потому что упал еще один сверху. Откинув в сторону чемоданчик, я замер, смотря на Шелдона. Двумя руками он держал мой пистолет и часто дышал, направляя его на меня.
- И как тебе оказаться с другой стороны?
- Стой… Опусти его, Найджел, – я вытянул вперед руку, расставляя пальцы.
- А мне выгодно, убью тебя и выберусь отсюда… - он сжал зубы, его пальцы дрожали.
- Найджел, ты никогда никого не убивал.
- Что мне мешает начать сейчас?
- Промахнешься - и она может отрекошетить в тебя, – я следил за его колебаниями, а потом едва не вздрогнул, когда Шелдон резко поднял пистолет, вытаскивая магазин, разбрасывая каждый патрон и разбирая оружие на части. – Ну хоть это умеешь.
- Думаешь, промахнулся бы в такую тушу? – он окинул меня взглядом, отворачиваясь, а я быстро поднялся, хватая его за руку, и разворачивая к себе: хотелось отыграться за все эти четыреста девять дней.
Он зарычал, вкладывая в удары силу, которой я и не ожидал. За все это время он ни разу при мне не поднимал ни на кого руку. Схватив его за рубаху, разрывая на ней пуговицы, я отшвырнул его на бомбу, пытаясь схватить в последний момент, но он упал, локтем прошибая пластмассовый щиток и запуская механизм, который не должен был запуститься. Циферблат показывал красные цифры, тикающие вначале очень и очень тихо.
Драка прекратилась сама собой. Я и Найджел с ужасом уставились на часы, ведущие обратный отсчет.
- Ты говорил, что выберешься отсюда? Как?
- Никак, - прозвучало слишком быстро, - уже поздно. Мы взорвемся, придурок… выскочка… это все из-за тебя. Так меня избить хотелось? Или так ты снимаешь напряжение?
Он метнулся к двери, а потом посмотрел на меня, с испепеляющим гневом. Я ответил так же. Шелдон стоял весь взмыленный, в бело-красной рубашке, и сжимал кулаки. Только вот он не знал одной простой вещи: бомба, скорее всего, не взорвется.
Резкая апатия, смешанная с первым страхом, внезапно сменилось мыслью, что умереть хочется, испытав этой жизни все. Все, кого бы я ни отвозил в город после их «встреч» с Найджелом, едва ли не пускались в уговоры, чтобы их вернули обратно.
- Мне нравилось на тебя работать, - кажется, тогда я так и не ответил ему, - нет, правда, нравилось.
- Решил поделиться воспоминаниями? А не переезжал ты потому, что по воскресениям к тебе приходили твои федералы?
- Не только, еще не хотел тебя видеть. Или тех, с кем ты развлекался в эти дни.
Вышло с иронией и злостью. Как я и хотел… часики противно тикали, словно убыстряли свой ритм. Я повернул на них голову: 17 минут 58 секунд. Техник говорил: остановятся на десяти секундах. Это просто метод устрашения, все должны были разбежаться и утихомириться. Глупые мысли, в такое-то время.
Найджел подошел близко ко мне. Я сидел на кейсах, а он приподнял мое лицо за подбородок, начиная целовать. У меня брови полезли вверх, когда он резким движением стянул вниз пиджак и начал расстегивать бляху на ремне.
Я тут же руками схватил его лицо, приникая к губам, сминая их и уже чувствуя маленькие взрывы у меня в голове. Мне стоило это сделать раньше, возможно, я бы лишился обеих работ, но черт… К поцелую примешивался вкус крови, и только когда он повернул голову, углубляя поцелуй и касаясь своим носом моего, я тихо простонал от неприятной боли.
- Что ты делаешь? – Найджел только усмехнулся на глупый вопрос, вжикая молнией.
- Нам осталось семнадцать минут - и я получу свое удовольствие. Ты – свое, разве ты не мечтал об этом? Черт, да я теперь уверен, что ты каждый день грезил о том, чтобы уложить меня на любой горизонтальной поверхности!
Меня разозлила насмешка в его голосе. Да, я хотел его до одурения… Снова приникнув к его губам, я втянул нижнюю, посасывая ее… Пальцы отрывали оставшиеся пуговицы на его рубашке, и, поднявшись, я наклонил его голову в сторону, целуя солоноватую шею, кусая кожу. Руки Шелдона проходились по животу, ткани брюк, поглаживая набухающий член, и я, прикрыв глаза, застонал. Как же мне уже хотелось завладеть им! Найджел только посмеялся, избавляясь от рубашки, но оторвавшись, я увидел возбуждение и желание в его взгляде… Это подначивало, заставляя меня действовать быстрее, не задумываясь о времени.
Развернув его лицом к кейсам, я целовал его плечо, приходясь руками по голой груди, опускаясь ниже и расстегивая его джинсы. Найджел уже завел руку назад, запуская ее в брюки, обхватив пальцами мой член и начиная водить вверх-вниз. Я сжимал его член через боксеры, вскоре тоже лаская его и обводя большим пальцем головку, мучая щелку и просто не веря в происходящее.
- Быстрее, - он выдохнул, возвращая меня к реальности. Я видел, как он прошелся языком по ладони к кончикам пальцев, слова обхватывая мой член. Чувствуя, как твердеет его, я старался поддаваться пальцам, но мне до дрожи хотелось большего. Сдернув с него джинсы вниз, наклонив, я закусил губу: от одной только позы Найджела можно было кончить. Взяв его за талию, я придвинул его к себе чуть ближе. Шелдон расставил ноги шире, выгибаясь и хватаясь за края кейсов. Приставив головку к его входу, я думал начать медленно в него входить, дать привыкнуть, но он решил за меня иначе, насаживаясь и закусив губу, промычав что-то от боли. Сильнее сдавив его бока, я буквально лег на него, целуя шею, проведя языком до уха и прикусив мочку. Двигаться все равно приходилось постепенно: Найджел сжимал стенки ануса, как только я выходил из него, и плотное кольцо мышц проходилось по венам, доставляя мутное и пьянящее наслаждение. Позвоночник скручивало от удовлетворения, и это распаляло, заставляло хотеть большего и двигаться все быстрее.
Воздух вокруг становился горячим и вязким, я слышал через наше дыхание пробивающееся тиканье часов. Словно мы устроили марафон на время. Найджел не отводил от них взгляда, иногда вскрикивая, когда ему было особенно хорошо, или утробно рыча. Он тихо выстанывал мое имя, и будь я проклят, если мне хотелось, чтобы я занимался с ним сексом в последний раз. Наоборот, видеть, как горит его взгляд, как волосы прилипают ко лбу, видеть эту спину, по которой я тут же прошелся ладонью вдоль позвоночника, хотелось постоянно.
Мои толчки стали резче и глубже. Крайний кейс, за который держался Шелдон, упал, наркотики вывалились из него, но нам обоим был плевать. Я чувствовал, что живот скручивает и мышцы сокращаются.
Я перевел взгляд на таймер, на нем оставалось пятнадцать секунд, но я продолжал входить в него, черт, еще немного…
Десять. Мне показалось, что прошла вечность, но цифры не замерли, а продолжали приближаться к нулю. Я закрыл глаза, понимая, что я все же ошибся... Мгновение - и удовольствие от оргазма нахлынуло на меня, заставив даже тиканье у меня в голове затихнуть.
***
Когда остается лишь пара секунд, все воспринимается очень остро. Энди был яростным, горячим, и я точно не жалел о последних минутах.
Часы громко отчитывали свои ритм, спиной я чувствовал дыхание Хоффмена, живот сводило, его член настойчиво проходился по простате, посылая дрожащие волны по спине, бокам, к паху. Он кончил, и я тут же последовал за ним, чувствуя, как Энди прижимается губами к моей шее.
00-00-03
00-00-02
00-00-01
И я закрыл глаза.
Тиканье в голове продолжалось. Но больно не было. Если так взрываются, то это круто. Я даже улыбнулся, открывая глаза.
Обстановка не изменилась, я по-прежнему лежал, опираясь щекой в один из кейсов, а циферблат мигал красными нулями.
Прошло еще пару секунд, и он окончательно погас, а Энди, потеревшись лбом мне между лопаток, тихонько засмеялся.
- Да что б тебя, мы даже умереть нормально не можем.
Я засмеялся, начиная подниматься, и Хоффман, почувствовав это, отодвинулся от меня.
Нагнувшись, я снова одел джинсы, висевшие на щиколотках, и окинул взглядом полуобнаженного копа.
- Давай, одевайся, нам надо отсюда выбираться, – сказал я, кое-как накидывая на себя рубашку и начиная раскидывать кейсы, - помогай.
Через минуту перед нами был небольшой люк.
- Ты же знал о нем, Шелдон.
- И? Я хотел, чтобы мы взорвались, Энди, - но он быстро прервал меня.
- Крис. Меня зовут Крис.
- Да все равно, - пожав плечами, я откинул крышку люка. – Просто там меня не ждет ничего хорошего. Я не хочу в тюрьму, а выбираться оттуда будет долго.
Блики от волн отражались и наполняли комнату светом. Мне было очень хорошо и паршиво одновременно. Хотелось прокрутить время обратно и заниматься сексом с Энди - или Крисом, наплевать, как его зовут, - постоянно.
- Я что-нибудь придумаю, - я посмотрел на него и видел, как он хмурится, смотря, как яхта поднимается на волнах. Послышались звуки моторных лодок.
- Ничего ты не придумаешь, Хоффмен, то, что мы с тобой… сейчас… это ничего не меняет, ты пообещал, что сгноишь меня, забыл? - я насмешливо фыркнул, сомневаясь в душе в своих словах.
- А я думаю, что меняет, - я услышал, как снаружи требуют, чтобы мы выходили.
- Тянуть тут больше нет смысла, – я собирался прыгнуть в воду, но Энди… Крис потянул меня на себя, и я с удовольствием почувствовал его губы на своих. Я даже не думал, что был напряжен настолько сильно. Реальность отступила, я чувствовал его губы, подчиняясь, обхватывая его шею ладонью и прижимая к себе ближе. Мне теперь точно казалось, что это не последний раз.
Усмехнувшись, я прыгнул в прозрачно-синюю гладь, а еще через пару минут сидел в наручниках на одном из военных катеров, который увозил меня к берегу.
Плевать… я – улыбался.